Пусть лежит здесь...чтобы не затерялось все это случайно. Красивая образная история написанная в письмах, что летали по маршруту Питер<Новгород, в которых каждое слово самого рассказа что-то значило, потому что в какой-то степени говорило за тех, кто этот отрывочек написал. Ровно пять листов в каждый из разов, просто мне почему-то кажется, что история эта уже почти закончилась, а может закончилась уже и давно, остались только эти тени..Эти герои и больше ничего.
Здесь только мои кусочки, но в последствии хочу напечатать и Сашины куски тоже, а так пока что здесь только моя сторона всего этого красивого действа, жаль только...что всё теперь вот так вот
Читать эпистолярник(осторожно, он большой)
Эпистолярник. Моя первая часть.
За окном шумел ветер, а фонарь отбрасывал на стену белый холодный блик. От ветра он слегка подрагивал, словно это какое-то существо сладко приютилось рядом и застыло, пока девочка не уснет. Она зарылась в одеяло и свернулась в комок, и все наблюдала за этим бликом из своего уютного гнездышка. Где-то во дворе звонко лает собака. Оглушительно так, громко.
Ночной мир всегда интереснее. В это время оживают мягкие игрушки, например. А еще ночью исполняются желания.
Мама уходит в другую комнату… сядет там сейчас и будет, скорее всего, работать. Девочка знает, что надо выждать, когда она придет и забудется сном. Потому что тогда.. она не будет Хозяйкой, и оживут сказки. Просто взрослые не все верят в сказки. Девочка вздохнула, закутавшись сильнее в одеяло, все-таки было холодно. А ведь ему сейчас.. холоднее.. ведь у него нету теплого одеяла. А еще надо не забыть отследить первый снег. А вдруг он уже завтра? Самое неприятное – это ждать. Ждать, когда выпадет первый снег.. ждать, когда придет и заснет мама.. ждать, когда остынет горячий чай или наступит день рождения.. Всегда ждать. А интересно.. ждет ли он чего-нибудь.. там, верит ли в сказки, или он давно потерял для этого смысл?
Но вот приходит мама и весь сказочный мир застывает, тот, что был рассеян по комнате фантазией девочки. Этот мир, точнее, его кусочки.. теперь скукожившись спрятался под кроватью, в темном углу, в котором вроде как пусто. Но теперь пришла мама с серым миром, с повседневным несчастьем. Даже фонарь за окном потух и ветер усилился. «Точно будет снег», подумала девочка. Потому что каждый год она запоминала точное число первого снега, хотя он всегда таял и приносил серость. Неприятную… склизкую серость. Не пустота, но и не свет, но это стоило того, чтобы потрогать руками, языком и ресницами долгожданные снежинки.
Вот так она лежала и думала, а из углов повылазили духи, тсс.. это значит, что она на это время становится хозяйкой осенней ночи. Тоненькие ноги спустились на холодный пол, и она встала. Глаза уже привыкли к темноте, но вот там.. на шкафу сидит тролль. Днем он превращается в коробку из под обуви, но сейчас это именно тролль. Зажмурившись девочка проскользнула мимо него.. даже сердце заколотилось. Тонкой ручкой ведя по стенке коридора дошла до кухни и сразу же включила свет. Просто коридор очень темный, а ведь не знаешь.. кто может тебя поджидать там.. в темноте.
На кухне свет она включать не стала, только залезла на подоконник, уперевшись лбом в холодное стекло. Двор сейчас выглядел совсем иначе… чем днем. Деревья хранили своими тенями землю.. хранили небо.. безмолвные и глубинные… А она? Она, своей душою соприкоснувшись с ними, чувствовала себя их хранительницей. Она знает их тайну. Она знает деревья… чувствует их. И закрыв глаза, ей захотелось почувствовать их всем своим существом. Ведь там.. там в ночи они живые, ей нужно просто проверить это. Один раз. В такую погоду… если она не пойдет сейчас, то это превратится в еще одно ожидание. А если она прервет эту нить и просто начнет действовать.. то.. даже снег пойдет.. завтра!
Девочка вскочила.. на цыпочках прокралась в комнату, натянула носки, брюки и кофточку, надеясь на то, что мама спит крепко. Но мама спросила сонным голосом: «Ты чего не спишь?»
«А..», - растерялась девочка, - «Я… я в туалет», - и замерла, но мама уже спала, и крепко. Девочка скользнула в коридор и быстро закрыла дверь. Сердце ее бешено колотилось, но она должна была выполнить то, что ей так было нужно.
Сегодня или никогда. «Я храбрая, я сильная», - сказала она себе. Но когда тебе страшно, надо сделать маленький шажочек вперед, причем так, будто впереди совершенно обычный мир.. еще шажочек.. еще.. поворот.. поворот. Так и только так нужно бороться со своим страхом.
Она надела ботиночки, курточку, шарф. В кармане куртки валялись несколько конфет. Она вздохнула, нужно было идти в ночь. Вот так вот глупо и необузданно. Ключи в карман, а если что она просто убежит. И тихонько проскользнула в темный подъезд. В подъезде противно мигала лампочка, а потом и вовсе потухла. А возвращаться было уже нельзя, ведь первый шаг уже сделан. И мелкими шажочками наощупь побрела вниз. Ноги ее знали этот путь слишком хорошо, ведь каждый день по нескольку раз туда - обратно. И проходя этот путь, то неся с собою тихое счастье от какой то мелочи, обрамленное состояние улыбки, то ненавистные серые мысли.. но ступени эти никогда не менялись в отличие от самого пути, который она проходила даже если с плохим состоянием, оно все равно отличалось. А это значит, что ступени эти скорее всего не живые, а раз так, то можно не бояться. Вот облака.. они всегда разные, они создают разное настроение, а это значит, что они живые. Так думала девочка проходя этот путь… и сегодня… путь этот дышал чем-то таинственным, а может и просто новым.
Но вдруг – продолжала она думать – этот путь, то есть подъезд.. лестница… они живые и тогда могут измениться и завести меня куда-нибудь в совершенно другое место. Но, похоже, она забыла.. про того мальчика, которого видели еще вчера вечером, когда они с мамой возвращались. И через пару секунд.. там..за поворотом она его увидит.. вспомнит.. вздохнет, но ведь сегодня очень странная ночь? Да.. скорее всего. Она забудет, что бывают плохие люди, да и разве он.. похож на такого? А значит.. она сначала попробует поздороваться.. уверенным вежливым голосом..

Эпистолярник. Моя Вторая часть

Сильный почти ураганный ветер завывал за окошком. Но он был далеко…там..в мире за пределами подъезда. Та огромная стихия, живая, воющая, сбивающая с ног, уничтожающая. Но девочка совершенно не боялась этого существа. Несмотря на всю безжалостность, ветер возьмет её в свою лапку как бестелый дракон..и когда-нибудь они улетят с ним вместе, только для этого нужно будет умереть скорее всего, чтобы стать ветром, дождем, камнем. Они живые. Почему никто в это не верит? И сейчас, сидя тут, она каждую секунду чувствовала его дыхание, что просачивалось через открытые форточки, гудело, ломало деревьям ветки. И вся его сила была наполнена словом «смерть». Часто, когда никого не было рядом, она разговаривала с этой смертью, с теневой стороной самой себя. Она же просто знала, что умрет. Как опадают разноцветные листья или засыхают спелые ягоды.. «Смерть..красива. ты позволишь умереть мне правильно? С улыбкой и простым пониманием боли..» - говорила она своей смерти и ей казалось, что пространство вокруг потеряло свою целостность, тело начинало бояться, но на губах её играла улыбка. «Только мне нужно научиться терпеть боль» повторяла она уже тихо и смущенно. Боли её тело еще не научилось, а ведь умирать больно.
А еще…можно было почувствовать весь дом. Он состоял из звуков, лампочек и стен. Ночью проще, потому что люди спят, а когда они спят, то их словно не существует. Они становятся забытыми в своих сказках детьми. Они настолько уходят в себя, что существа этого мира их просто не замечают. Можно даже не почувствовать, что человек рядом, если он спит.
Прежде чем ответить, девочка тихо села рядом обняв колени своими бледными ладонями…посмотрела на потолок снова почему-то улыбнувшись. А может, чтобы восстановить ту тишину подъезда. Ведь сейчас ночное время и с духами нужно быть аккуратными. Почему? Если её спросить, то она наверное не найдет что сказать, а лишь нахмурится и просто скажет, что так есть и никак иначе. Но все равно целостность в подъезде уже нарушены. Там, где они сидели двое, это место стало своим особым мирком. Он уже сформировался. Уютный и тихий, такой маленький для этого огромного мира, что его и не заметят. Если и пройдет кто-то то скорее всего пройдет мимо, такой он был маленький. «Ведь не может этот мальчик быть плохим человеком» - уверенно подумала она. И вообще, в его жестах, настроениях от него идущих было что-то неуловимо схожее с ней самой. Но все равно немного страшно, поэтому она села не рядом, а чуть в сторонке.
- Одна…потому что я хотела поздороваться с ветром..он сегодня особенный. И со звездами..Хоть их и плохо видно..в городе. – шопотом, слегка дрожащим толи от холода, толи все таки от страха проговоила она, - а одна потому что…просто убежала.
Светлые наивные глаза посмотрели на мальчишку рассматривая его, слишком пожалуй детские. Она тихо кашлянула и хлюпнула носом, поморщилась грустно подумав о предстоящей простуде. Болеть хорошо, только вот не выйти навстречу приключениям, а лишь неделю две или три смотреть на одно и тоже место в комнате…а если так долго смотреть на одно и тоже место в комнате, то ведь и мысли постепенно только туда и уйдут. А после и сама душа. Потеряться таким образом было немного страшно, ведь а вдруг она не сможет больше вернуться оттуда? И если её душа будет в том мирке, то где же будет она сама? Страшно подумать..нет, болеть она не будет – уверенно подумала она подышав на руки горячим воздухом и потерев их друг о друга. На руках огрызенные и поломанные ногти, ручки чуть дрожат и побледневшие от холода обветренные губы. Вся она сжалась в комочек пряча руки в рукава куртки, а ведь сейчас была середина ночи и если не спать, то становится еще холоднее почему- то. А в глазах задумчивость и отстаненность, блестящая огонечком грусть уже полностью пропитала её, стала частью этой девочки, её одиночеством, ее выдуманным миром. Давно не мытые запутанные волосы хаотично и неуложенно топорщатся на голове, и вообще вид скорее такого странного существа с кривыми, близкими по форме к эльфийским ушами, кстати разными, одно немножко топорщилось. На соседней площадке очень тускло горел свет и на стене там сидела большая и лохматая серо-коричневая ночная бабочка. Девочка проскользнула по ней глазами подумав о том, что её скорее всего никто не видел, даже если она сидела здесь уже очень долго, а даже если и заметил кто, то не придал большого значения. Многое в жизни так, ведь все интересное есть у тебя под носом! А еще..она же могла пройти мимо этого мальчика и даже не заметить его, но она не такая, нет, она не хочет быть похожей на остальных людей, ведь может и она сама такая «бабочка» которую и не замечают вовсе, как её иногда казалось, что даже мама её не видит. Нет…ну видит конечно, но довольно поверхностно, а как только она, девочка пытается показать её свой мир(все-таки мама же это самое близкое существо) Но она лишь отмахивалась снова погружаясь в домашние бытовые заботы или же в очень большие деловые заботы, и по большому счету, хоть мама и была близко, но была и так же далеко, как и море остальных людей. Нотка надежды…еще очень глубоко и неосознанно сидела внутри, просто наивной надежды, что её заметят. Может по-этому она заговорила с этим мальчиком и даже села рядышком, ведь он казался забытым совсем, забытым всеми. Наверное..о нем помнят только некоторые вещи, некоторые дорожки..ну..может звезды, пустые дома. И все эти мысли на самом деле проносились в голове очень быстро, намеками, образами, застревая лишь на одно мгновение, а дальше превращаясь просто в состояние, из которого лепился её мир, её собственный одинокий маленький мирок.
Так вот…её ответ на вопрос мальчика тоже просто застыл впитываясь в стены, в воздух…и кажется делая его теплее.. пускай и совсем немножечко. Кажется…от голоса изо рта пошел еле заметный пар, но так не поймешь..полутемно же.

ЭПИСТОЛЯРНИК МОЯ ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

«смотри-ка там снег пошел!» на его хриплый голос девочка сразу же посмотрела в окошко и чуть улыбнулась как бы уже сущесвуя только там, обволоченная им, таким пушистым, первым, невинным и скороускользающем. Внутреннее её существо рвануло туда, она сама даже еле заметно дернулась, думая…он уйдет…всё, что временно – это самое красивое, то..что приходит тогда когда нужно и уходит..просто потому что так надо..так будет. И потому нет ничего прекраснее первого снега. Он порождает слякоть и уродство после себя..но ведь это уже не он. К тому же если бы люди не придумали города, то он бы не таял…» - так она погрузилась в свои мысли и даже прикрыла глаза оставив щелочку…из-за ресниц… когда на глаза попадал луч света от лампочки на глазах играли круглые светлячки. Но голос мальчика вернул её из этой сладкой дремоты, а ведь немножко же еще и она бы может даже уснула тут.
«Да, убежала. Но только на одну ночь…И не потому что не любят, мне просто захотелось выйти, а так бы меня не отпустили.» - проговорила она хлюпнув носом и почесав его о перчатку. Потом украдкой посмотрела на него..отвела взгляд вниз..приоткрыла губы чтобы сказать, что она хочет туда..в ночь, она же именно за этим и вышла, но вместо этого – « а ты почему тут сидишь…один..ночью?» - совсем тихо словно боялась спросить что-то не то.
Вообще надо сказать, что она была особо необщительна, не знала, как начать говорить, даже если очень хочется. Просто сегодня. Да, сегодня такой день. Нет, её любили родственники, люди которые считали её другом, но ей было все равно. Она ни к кому, даже к маме порой не чувствовала ничего. Спокойствие и тишина.
«Если кто-то умрет» думала она. – «я не буду плакать. Я не хочу быть с ними.» И всегда, везде и со всемиона стояла в сторонке в своих сказках. Так почему же сейчас она подошла к этому мальчику? Он другой? Сейчас…было похоже, что да. А может ей всетаки страшло было выходить одной? Она сжала в кармашке куртки маленький камушек, который она нашла когда-то и теперь везде носит с собой. Узоры в которых можно было увидеть её Настоящее Имя. Имя, которое никто не знал, имя, с помощью которого она творила чудеса. Знала чудеса, и скоро сможет очень много, если посторается. А пока она слишком маленькая и учится у этого мира. Но она сама и не сможет познать слишком многое. Но может может этот мальчик? Пускай не зная волшебства, но уже слишком испытав на себе ту жизнь, которую она не знает, от которой уклоняется, но которая нужна…для целостности. «Он противоположен» - подумала она. Полностью. А значит то, что нужно. А еще скоро перестанет идти снег. Надо успеть…успеть подышать им. Она еле заметно вздохнула. И не побежит на улицу сейчас, хотя ведь может, но знала, что нужно остаться, а у него такие жаждущие внимания глаза. Интересно..она давно заметила, что человека можно понять по глазам. Конечно, выражение их меняется, но за изменением выражения можно проследить одно. Всегда интересно заглядывать в глаза, но она все равно почему-то обычно боялась. Как-будто тот человек поглотит её целиком, а ведь тогда она внутренне станет тем в чьи глаза смотрит, а её настоящей не будет. Это страшно. Самое страшное – это потерять себя, раствориться, но это не тоже самое что и умереть. Во дворе залаяла собака, даже скорее завыла, а снег перешел в дождь, в самый обыкновенный осенний дождь с серой танцующей мелодией тоски. В глубине души девочка вздохнула, но с другой стороны было интересно провести эти пару минут здесь. Не спать, не смотреть из домашнего окна, и не на улице, а посерединке. Но на этой серединке, то есть в подъезде, а подъезд это элемент обычного, элемент перехода…не там и не здесь, но этот снег принес интересное знакомство. На улицу уже не хотелось, ведь снега то уже не было наверное, да и тут теплее, хотя все таки подъезд это не квартира и девочка чуть сжалась от холода, а рука в кармане наткнулась на что-то твердое между складок одежды. Вообще в карманах у неё всегда были горы бумажек, камушков, фантиков, забытых конфет, и карманы эти все время смешно топорщались. Пальчики перебирали это что-то, Наверное, все-таки конфета. Да, все-таки по очертаниям кажется она. Чуть кашлянув девочка подвинулась к нему спиной по стенке
- «Кстати..конфету хочешь?» - осторожненько спросила она, уже проникнувшись к нему особенным теплом. Надо сказать, что мир в её восприятии «здесь « и « сейчас» ограничивался только тем, что она чувствует. Например сейчас она чувствует этот подъезд, этого мальчика, кусочек улицы…все остальное же словно стиралось, на время переставало существовать, или же слишком сильно теряло свою значимость. За этими рамками обычно обитал мир её случайных фантазий. Фантазии приходили сами…легко…и точно также легко уходили прочь. По-этому даже мамы сейчас словно не существовало, хотя стоило побеспокоиться, ведь если она проснется, а девочки нет дома…Вот она всецело, с интересом отдавалась тому, что есть, даже забыла про снег. Вот правда украдкой думала, почему же этот мальчит тут сейчас вот так оказался. Может гдето на неосознанном уровне и знала про такое Несчастье, но понятное дело, что невидила такой сильной боли. Да просто негде было увидеть. Не был он похож на тех ухоженных мальчиков, которых ей приходилось видеть. Но в тоже время он был более живой, даже почему-то «дикий» подумала она. Но не в том значении дикий, а просто больше знает.
«Волчонок» почему-то подумала девочка и улыбнулась своим мыслям, он действительно был так похож на волчонка. «. «А я тогда кто?» - сразу же возник вопрос, но ответ она пока что не знала, просто не приходила на ум ни одна метафора. Но девочка твердо решила потом обязательно подумать, причем подумала так, словно это дело обладало большей серьезностью, чем Любые Другие Взрослые Очень Серьезные Дела. А ночная бабочка на стене сложила свои крылышки пряча тем самым свой рисунок.

МОЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

Новогоднее настроение действительно кружилось, не хотелось его нарушать. Девочка замерла, будто и действительно её действия могли спугнуть духа новогоднего ощущения. А ведь она действительно не знала о злых плохих людях, о их поступках, это все просто не совсем вписывалось в её мир, хоть это и постоянно встречается на улицах, среди людей, везде.
Зачарованно она наблюдала за этим чудаковатым мальчишкой и улыбалась, особенно когда он так живо изображал волченка. Только что в мыслях она подчеркнула сходство, а тут...действительно дикий зверек.
а сам звон...звон ей безумно нравился всегда. Конечно она тоже его услышала. Далекий..холодный и тихий звук его едва различимый, но в мыслях сплетался с тем,что она уже слышала. Ведь тело, в своей глубине, даже не памятью, а чем-то другим помнит очень многие вещи. Ведь мысли это же только слова, и не более, а мир гораздо больше чем просто слова.
С самого-самого раннего возраста, всегда её потрясал звон колоколов, и вот сейчас звук его сплетался с её душой, и тихо душа сама домысливала его, с каждым звуком отливаясь внутри глубиной. А эта глубина с невинным свечением снега отливалась искорками праздника.
Девочка достала ладошку из перчатки и вынула из кармана конфету. Такую старую уже, месяца два наверное пролежавшую в кармане. Конфета была карамелью, которая наверное уже полностью прилипла к фантику.
- Вместе? – озадаченно спросила она. Поняв, что мальчики все такие упрямые и один он её не возьмет.
- Хорошо, - сказала она, - давай так, ты её лизнешь, потом я и так по очереди! – предложила весело улыбнувшись своей идее,- ну..или можно с разных концов. – и улыбнувшись посмотрела на него без какой-либо задней мысли, ведь в её сознании было совершенно нормально вот так вот взять и съесть одну конфету. Она же вкусная...да к тому же большая оказалась, вполне можно съесть вдвоем!
- Только обещай – нахмурилась она – что мы всего хотя бы на пару минуточек выдем на улицу..я же убежала именно для этого..а потом сразу-сразу зайдем обратно, хорошо,а? Просто этот снег, он какой-то особенный в этом году – и такие действительно невинные блестящие детские глаза. Наверное..они будут у неё такими всю жизнь. Конечно же, все меняется, но мы сами закладываем в себя то, какими мы будем еще с детства. Да, бывают переломные моменты в жизни, но так или иначе останется же что-то пока ты существуешь. Простое движение твоей души...простое как забытый снег, он напомнит о себе, он же всегда выпадает...Так и будучи взрослым можно проснуться из сна вдруг осознав какую-то очень простую вещь, которая с самого начала и была в тебе..и тебе кажется она уже такой очевидной, и забываешь тот глубокий сон, пускай даже он длитлся очень много лет. Но у этой девочки еще не было такох снов, пока еще. Ну были, конечно, детские обиды, слезы, но из них всегда так просто вырваться. Хотя потом, возможно, она осознает что-то в том, что её окружает и будет ненавидеть это. Откуда рождаются мысли такого рода..а потом в чувства и далее в личность? От серых людей вокруг конечно же. И хорошо, что она их боялась..не всех, но многих, самых мертвых, они страшнее чем духи ночи, с духами можно договориться. Духи это её стихия в конце концов..известная, та, с которой она живет бок о бок. До которой дотрагивается каждую ночь босыми пятками по холодному полу, которую чувствует веками закрытых глаз в темноте...
Девочка придерживаясь за стенку встала..не хотелось больше сидеть, оглядев его она почему-то захотела потрепать его по волосам, оченб уж он был забавный и отдала конфету ему..пусть начинает разворачивать и приводить её(по её мнению очень даже гениальную) идею в действие. И пробегалась по нему взглядом только сейчас подумав, что очень он неопрятный для среднестатистического мальчика. "ну и хорошо что не среднестатистический" – сказала она себе и улыбнулась продолжая при этом его разглядывать, а потом опять села рядышком смотря, как он разворачивает ту липкую конфету, а потом подумав о чем-то более глубоком, чем приходящая мысль спросила тихо так и заботливо :
- А может ты вобще есть хочешь, а?
Таким голосом что готова была сейчас принести много-много всего вкусного из дома. А гораздо интереснее ведь поедать еду не за столом, а например под столом как в норке..или вот так..в подъезде, да еще и каким-нибудь интересным способом.
Поднялся ветер и открылось окно этажем выше. Холодный воздух еще не проникнул, но он придет через пару секунд. А может не было ветра? А может что-то извне решило забраться сюда?
Секунда...вторая...третья...стало немножко холоднее. Но только в воздухе.
--------------
Но мир гораздо больше, мы лишь ограничиваем его, выделяем из него что-то...какие-то места, а потом они сплетают нашу судьбу, наши истории. Как? Они просто живут в нас.
--------------

Помнят руки например. В том возрасте, когда мир сводится к тому и только к тому что сейчас с тобою. Холодные шершавые руки с покусанными ногтями. Руки держат. Они прижимают. Прижимают что-то такое, что приятно, что дает тепло. Пушистое и вкусно пахнет. Руки нашли мягкую игрушку, они чувствуют её в себе и прижимают крепче. Они нашли тепло. И сделали его своим. Но потом...что-то происходит, ты не способна еще мыслить и понять что-то. У него тоже есть руки и они забирают теплое. Тебе важно только то, что происходит сейчас и ты бежишь, но теплое исчезает.
Потом ты плачешь...а потом забываешь, ты не способна помнить. Только вот...потом..когда произойдет много-много всего ты снова, девочка, увидишь это свое тепло.
Но ты же не помнишь этого совсем и пойдешь дальше, а когда пройдет столько много-много всего, что ты вырастешь...
Твои руки почему-то сами вспомнят..заметят..как ты думаешь что? Онии заметят то теплое и пушистое..наверное это плюшевая игрушка, а может и кто-то кто сидит сейчас рядом?
Только кое что изменится. Сама отдашь то пушистое тому, кто больше..ведь может ему просто плохо было? По-этому она не боялась ветра, не боялась большого мира и неизвестностей.
Интересно..это можно назвать чудом?
Руки её почувствовали сейчас что-то теплое в себе.
Оно просто было и не имеет значение откуда. Она и не помнила. А лишь вытянула ручки вверх сомкнутые в ладошки..ладошки расправились в воздухе. И улыбнулась готовая с мальчиком грызть конфету...Совсем не заметив как его обняла..


ПЯТАЯ ЧАСТЬ
Когда-то, когда они с мамой были на кладбище, может на этом, а может и на другом, вроде чтобы навестить своих предков, а ей было еще скучно, ведь они же умерли, их нет, наоборот хорошо то, что они приобрели что-то такое..потом, а не отпускать ей казалось даже глупо. Что оставалось от тех людей? Цифры, два слова и фотография. Вот она тогда и подумала: «а много ли можно сказать о человеке по всему этому.»ну еще на самом деле по тому,, какая была могила, старая ли, ухоженная ли. И вот детские спокойные глаза останавливались на одной из них, и по тому, что видели плели историю. Возможно не верную, ведь сейчас уже точно не узнаешь. Вот такой вот иллюзорный танец мыслей. Останавливаясь у каждой с задумчивым глубоким взглядом, закусывая губу и напрягаясь с мыслями. Цифры она еще пока не умела разгадывать, какое время это было, а вот имя с фотографией, здесь можно было дать волю фантазии.
--------------
«таак…русые волосы, голубые глаза…красивый» - посмотрит она уже на эту могилу после. Точно посмотрит, занятие это с детства останется. Многие же девушки, словно и не взрослеют внутри, в чем-то, хоть маленький внутренний мир обычно и ломается, встречаясь с Настоящим огромным. Через несколько лет..это даже интересней, отголосок вдруг…поджатые губы и внимательный взгляд.
Красивый, не успевший познать боли и пошлости…наверное..такие умирают от болезни или какой-нибудь аварии…взгляд..тяжелый..наверное все-таки болезнь. Не больше, чем два месяца, быстрая..Не особо и ухоженная могила..может его в семье не любили? А еще голубые глаза..мне почему-то кажется, что это наивность» - небрежными мыслями она отметила все это…а сегодня вечером уже действительно подумает, серьезно и по-настоящему. Вот так вот судьба его соприкоснулась с её фантазией…с осторожным изучающим взглядом и еще домыслится, но уже в тепле живого..мыслями о холодной могиле под снегом..мертвой..грустно?А еще одиноко, от таких разных и на секунду встретившихся контрастов.
--------------
Нежно текли секунды, теплые мгновения, пропитавшиеся дрожащим уютом. Это как на миг даже окунуться в пуховое одеяло души, пока щека не почувствовала горячую и мокрую его слезинку. Девочка не недовольно, а просто смешно поморщила нос и расцепила лапы, прижав к себе свои колени. Стыдно стало? Может быть.. чут-чуть. Она бросила на него смущенный и заинтересованный взгляд. «Эй..ты чего?Плачешь вдруг..Я же не, я просто вот» В руке у него должна была остаться зажатая конфета. «М-м..давай тогда раз не вместе, то ты съешь её сам..угу?»Чуть потянула носом холодный воздух, немного разморенная, сейчас сидеть здесь стало теплее, рядом чувствовалось чужое тепло, а теперь оно действительно чувствовалось. Каждое маленькое движение, дыхание…словно это теперь переливалось по тоненькой ниточке и ей тоже. А еще мокрый дождик отразился на её лице разочарованием. С крыши что-то громко капало, почти что хлюпали кашеобразные лужи внизу. «Знаешь..» - гордо и твердо заключила она - , «съешь её сам..ладно, ну разве что мне малюсенький кусочек можно отломать, чтобы все-таки было вместе» Вместе.. и почему ей так важно, чтобы это таки было вместе? Между прочим, лизаться у неё и в мыслях не было, она ж маленькая совсем и даже не знает что это, зачем это и почему. Совершенно ненужным и неприятным казалось даже то, когда какой-нибудь родственник целует в щечку. Ну правда, неприятно. Как часть их пустоты медленно вползает внутрь. Многие взрослые гнилые, ты не знал? Они опутаны рамками как паутиной, давно в душе забыв обо всем невинном. Страшно. Капли на окне от фонаря светились, и по тому, как они бежали вниз, казалось, что они живые. Мокрые светляки, барабанящие в стекло, они тоже хотят ворваться в это тепло, но они сами мертвые и холодные и это тепло смогут только разрушить, а значит, ударившись таки о стекло, они бегут вниз по своей прозрачной дорожке, лишь думая, что долетят до цели. А те, что прорывались в щель, становились безжизненной лужицей. Так что же получается…живой – это тот самый момент, когда ты летишь к этому окну, пока ты бредешь, наполненный иллюзиями по этой самой дорожке вниз. Даже странно, мир манил её сегодня к чудесам, а настоящее чудо она нашла не за окнами, а именно здесь. То, что влекло – стало мерзким, но создавшим уют по другую сторону. Вот так вот все и течет…и изменяется перетекая от одного к другому и обратно. Слова действительно не важны получаются. Важно именно мгновение, простое жизненное осознанное мгновение, когда ты что-то открываешь, когда всё переворачивается, когда снег становится дождем, а неухоженный грустный мальчик чем-то даже родным и теплым. Когда встречаются живой и мертвый и каждый немножко меняется за счет другого. Или же когда с определенным возрастом что-то новое начинаешь понимать, ну а что-то теряешь навсегда. А слова..на самом деле нужны иногда, чтобы что-то подвинуть немножечко или лучше осознать. Счастье и несчастье, тепло и холод, дом и улица..так разве все-таки не важны? Слова определяют понятия, для этого их и придумали когда-то, очень давно. Называя вещи или понятие словом, ты делаешь эту вещь или понятие своим, слово – небольшой код, отпечаток внутри, расшифровывая который открывается мир этого слова.
«Мне..наверное пора» - проговорила почти что засыпая она у него на плече, сама не заметила как вот так вот лежит. – «Хоть я и могу посидеть здесь еще чуточку, но ты же придешь завтра? Правда ведь?» - подняла голову, затаив дыхание, ожидая ответа. Она знала почему-то, что даже если уйдет, то придет в следующий раз и это будет как следующий маленький шажочек..по лестнице вниз? Да, наверное, вниз как падают капли. Вниз, вглубь, постепенно. Ступеньки кажутся одинаковыми, но мы же знаем, что каждая на своем уровне, что каждая что-то свое особенное хранит, особенно в старых домах это заметно. А самое главное, что все они вместе ведут куда-то. Это мозайка пониманий, что складывается кажется в сложный узор, но в результате он будет очень простой и очень красивый, а оттого ведь и совершенный. Ступенька вверх, она же и ступенька вниз. Противоположности. Точно также, как они сами противоположны, как противоположна сложность составляющих узора и его конечная простота…Как…но ведь это же все же слова, правда? А значит, что это все совершенно не важно, а нужно, лишь понимать всю ценность и красоту этого самого, и никакого другого, поверь, никакого другого, чем сейчас, мгновенья…

ШЕСТАЯ ЧАСТЬ
Вспомнит ли?.. спрашиваешь. Скажи, а помнит ли ветер необычное одинокое грустное дерево, макушку которого он зацепил по пути? У ветра нет памяти, но движения его воздуха как мысли потекли красивым зигзагом вокруг него. С интересом, но он все-таки останется ветром. Холодным потоком. Мне иногда кажется, что человек точно такое же явление, как тот же самый ветер, или что-то другое. У этого явления есть своя среда и свои законы. А еще есть поток, когда это явление существует и взаимодействует с другими, а все люди разные. Разные как ветка и ветер.
А еще…она не будет рассказывать о нем. Никогда и никому. Она разговаривает только о том, что бессмысленно, но имеет значение в бытовом плане. Что, спасибо, есть она не хочет, что у снежинок очень четкие кристаллики и они холодные, что если бабочку взять случайно за крыло, то она умрет меньше, чем через пару часов. Это она говорила. Да, все девушки и женщины любят говорить именно бытовую ерунду, а все остальное выражать движениями ..и глазами, тихо сидя и надеясь, что их поймут. Даже те, кто шумит и много ругается.
Девочка наклонила голову вбок и забавно краешком губ улыбнулась, когда ты ей отдал кусочек конфеты. Взяла в руку, но есть не стала, а так и сжимала в кулачке, и даже дойдя до конца так все и сжимала его. «А с тобой..с тобой да, все будет хорошо, я знаю» - говорила она смотря в верхнее окно на фонарь, раскачивающийся от ветра.
И разумеется, есть такие взрослые, о которых ты говоришь. Да… Но 90 процентов все же совсем не такие. А рамки..это не то, чтобы плохо, а просто скучно. Хотя они всегда есть. Девочка улыбнулась чему-то очень своему смотря на фонарь, ведь в мыслях её никак не было рамок.
Я – Энн – сказала она легко. Конечно, это не было ее настоящим именем, но ведь так даже лучше. Это имя ее безграничных мыслей.. оттуда как протянется рука к миру, в котором нету рамок. Ни в чем и никогда.
Вздохнула так и не посмотрев на него перевела взгляд на дверь своей квартиры. Хотелось сказать что-нибудь. Вот только что? Такие секунды..если они у тебя в воображении, то ты придумаешь тысячи интересных слов, а когда случается на самом деле, то просто молчишь. А даже если и скажешь, то совершенно не интересное.
И с грустным, но легким «пока» скользнула к себе в квартиру.
Изменились ли они? Может быть. Ты вот точно изменился, а она нашла новый символ, игру, светлячка, новую грань. Это интересно. Особенно, когда это держишь в тайне. В сжатом кулачке, под веками блестящих глаз, в каплях на окне и в обыкновенной дороге из квартиры вниз по лестнице. Она быстро и тихо разделась и провалилась в глубокий теплый сон. В нем она каплями падала на стекло, но не разбивалась, а превращалась в птицу чтобы улететь отсюда навсегда. Но летать она не умела пока еще. А если научится, то обязательно научит того, кто…
А проснется она в обычный серый день, которых миллионы, и сначала совершенно не поймет, что же в нем изменилось. Поймет наливая утром молоко в кружку. Слегка нахмурившись засмотрится на него, что немного разольет. В простом таком образе всплывает что-то.. Почему? Да кто его знает..
- Смотри, а там оказывается снег пошел!
- Я знаю, мама.
- Откуда же?
А действительно, откуда? А потом, как молоко, воспоминания наполнили пространство вокруг, зазвенели, и она улыбнулась
- Видела это во сне.
Молоко, снег, утро и сон как будто стали одним символом, застывшим у нее на губах, за окном и во сне. Она усмехнулась, ведь игра была интересной, игра в символы. И этой ночью она была победительницей.
Наверное, странным тебе кажется то, что некоторые вещи, очень важные вещи она не воспринимала всерьез, а разную мелкую ерунду могла сакрализировать в своей душе. А что-то и вовсе воспринимала совершенно иначе. Например, как вот то, как она обняла его.
Молоко в чашке еще чут-чуть и скисло бы. Хорошо, что она успела выпить его сегодня. И начался день. Обычный, каких миллиарды, состоящий из стандартного набора действий следующих друг за другом. Но разумеется, за молчаливыми ее глазами, взгляд которых иногда застревал на раскачивающимся фонаре за окном, за приподнятыми уголками губ, там ютилась маленькая тайна. Она будет носить её, выхаживать целый день, чтобы следующей ночью снова вернуться. Чтобы продолжить игру. А почему игра? Может потому, что это нарушение запрета, она же уходит ночью, а еще, потому что она узнает новый мир. Мир, в котором живет Он, этот маленький волчонок. Значит… цель игры – правильно понять этот мир и влиться туда? Или это какое-то соревнование.. ты не знаешь? Хотя стоп. – она застыла с расческой в руках. – соревнованиями тут и не пахнет, наверное что-то само опять выдумывается. Действительно, откуда только берутся эти мысли? – она рассмеялась. А еще она думала о том, что на эту ночь надо бы подготовиться получше. Чтоб посидеть подольше, поизучать. Она зевнула. Спать то хотелось, получается же, что спала она гораздо меньше, чем обычно. А спать она любила, потому что это отторгало её от реальности. А еще..вдруг она проснется в совершенно другом месте?
Так, спокойными и шуршащими мыслями проходил этот день, и каждая секунда в нем, звеня ожидала, когда же наступит ночь. Когда будет новый шажок. И гланое, чтобы он был правильный. Тающий снег как только мог задерживал дыхание, но не мог его удержать, а потому постепенно таял. Точно также как и скисало молоко, как падали кометы на землю, и как, вспыхивая, на разных участках мира происходили чудеса. Естественно и просто, происходили и все.



СЕДЬМАЯ ЧАСТЬ

Вовсе нет…этот ветер помнил, он все помнил. Она запоминала мелочи в каждом мгновении: оттенок запаха, ненужная мысль. Из этих мелочей ведь все и складывается. За ними, как за множеством небольших дверей – воспоминание. Наверное, уже подружившись с ним, ей следовало быть более заботливой, что-то сделать, остаться может с нм. Где-то очень глубоко и неосознанно всё это было как и у множества людей, но было пока еще в состоянии зернышка, которое даже и не знает пока еще куда оно попало. НЕ видела же она боль, голод, смерть. Жестокие стены заботы отгорождают от всего этого. Внутри этих стен лживая…но очень теплая улыбка.. Кстати, если бы и не эти стены, то ни была бы она такой замкнутой и в тоже время принимающей с осторожностью и интересом из мира всё новое. А тут вышла за эти стены. Сама. Она научится еще. Знаешь, я не знаю, как ты относишься к другим верам, но если просто принять это как историю. Будда..тоже жил в защищенной роскоши, пока не увидел боль, болезнь и смерть. Он очень испугался и хотел как-то этого избежать, помочь, избавить, пока, наконец, после долгой работы не обрел просветление, а потом и проповедовал свое учение. Не хочется заходить в религиозность, просто этот мальчик станет для нее очень серьезным прорывом к совершенствованию себя и становлению чего-то значимого для него…без боли, зачем она если она ложна. Если есть боль, значит ты уже что-то делаешь неправильно – так думала она. – не всегда разумеется, потому что как процесс она есть. Но она приходит и уходит, как и все на свете.
А день очень медленно все плыл и плыл..скучный когда хочется особенного. А я помню точно, что в детстве время огромное. Время – толстый ленивый скучный тролль, что медленно и широкими шагами плывет в свою туманность. Взрослые мечутся и думают о еде или об уборке. Словно мир состоит только из этого. Они так сильно увлечены, что, прекращая, начинают снова по кругу. Тебе кажется, что все это можно было бы сделать за пару часов, но нет, вялотекущее оно все идет и идет.
Пока, наконец, медленно, сладко и спокойно уже приятными шажочками не приближался Вечер. Фонари разгораются очень медленно, постепенно наливаясь светом и отбрасывая крылышки в разные стороны. Действительно, лучи их света похожи на крылышки, ведь когда ты щуришься, они все время меняют свое положение, прозрачные, невесомые, и если совсем сощуриться, то это же такой клочок света висящий в воздухе. Загораются огоньки квартир и копошатся силуэты за тонкими занавесками. Почему людям нужно копошиться? Что-то бессмысленное делать, о чем-то ненужном волноваться? Для чего эти маски? От кого…ли от чего они спасаются в этом театре. От одиночества? В настоящем одиночестве ты живешь как в собственной стихии, свободный гордый и счастливый. Не веришь? А ведь это так. Лучший друг – это ветер, тепло – тоже т ветер.. и это вовсе не грустно, ведь забитые люди этого театра в большей степени одиноки, потому что они страдают и в тоже время ненавидят это страдание, вновь и вновь прикрываясь притворствами. А мальчик из подъезда был…- она замерла сказав уже в голос был живой. Вот странно, наверное боль сделала его живым.. а вдруг? - она замерла и ноги у нее подкосились. – а вдруг он не придет уже больше? Вдруг что-нибудь случится? А вдруг он вовсе не такой, как ей показалось? – и покатились мысли, и долгожданный вечер стал наполняться ощущением страха, такой бессловесной тревожности. Она даже на секунду подумала, может ей таки не ходить сегодня? Да нет, она все равно пойдет, она знала это, просто знала, что он там будет тоже. И это знание её успокоило. Именно сейчас это зернышко чувства виноватости приоткрыло свои половинки, выпуская росточек. Заперевшись у себя в комнате она обняв колени залезла на подоконник и обнимая дрожащие от холода коленки наблюдала ночь, слушала вой ветра, другой музыки и не нужно было. От окна дуло холодным воздухом, но вся продрогшая она и не думала слезать. Казалось, что если бы хоть чуток пошевелиться, то станет еще холоднее. И так, застывшая она все сидела и ждала кутаясь только в свои очень далекие мысли, которые спокойной музыкой словно море все несли и несли её, все дальше и дальше. Люди уже практически не ходили, и она наблюдала за макушками деревьев беспощадно гнущихся от ветра. От этого внутрь и вливалось тепло её личной внутренней силы. Она прислонилась лбом к холодному стеклу, которое сразу же запотело от её дыхания, и стало хуже видно то, что за окном. Энн закрыла глаза, и все её фантазии с новой силой новой волной запели еще громче. Порывами свистел ветер и гремела крыша домов. Наверное, листы металлические на крыше вот-вот улетят. А вообще этот звук довольно интересный: громкий и глухой, чем-то отдаленно очень напоминающий шум морского прибоя, но не природного, а обреченного цивилизацией..городом, городом, разрушающимся от ветра. От холода и оттого, что все тело затекло, начинала болеть голова. Мерзкое ощущение. Когда она сильно болит, еще вдобавок начинает тошнить, и делать ты уже ничего не можешь. Но если просто расслабиться, то сразу же на одну секунду, кажется, что боли нет. Почему так? А потом, что она есть, но где-то вне тебя.
Теплый воздух на стекле от её дыхания по ощущению стал похож на ней – сразу замерзает и становится мокрым. А по квартире все гремели и хлопотали родители готовясь ко сну. А она же готовилась к чуду, готовилась внутри себя, ведь ей так не хотелось потерять этого состояния. Чудо у нее ассоциировалось с пробившим лед родником, или расколовшим землю росточком. Всегда что-то простое таит в себе волшебство. Что-то хрупкое, что надо нести, беречь, хранить. И никто больше не должен знать, ведь тогда пропадет ощущение чудесного.


ВОСЬМАЯ ЧАСТЬ
И вот, медленно и осознанно подступала долгожданная ночь. Время, отведенное только для них. В принадлежащем только им одним закутке подъезда. Совершенно не важно, что там происходило в любое другое время, потому что все другое происходило, словно в совершенно другом измерении. А когда они вместе друг с другом обрывками фраз, ожиданиями, образами, то этот отведенный для них уголочек образуется самостоятельно вне времени и пространства. Веки у девочки стали тяжелеть, и она медленно погрузилась в теплые и сладкие..как парное молоко, чистые объятия вневременно-пространственного сна. Только лишь звенящая мысль частично держала её в этом мире. Мысль о том, что нужно обязательно успеть прийти к тебе. Но смешивались образы, кружили, смеялись, меняясь слишком быстро. Так быстро, что ни один осколочек было никак не задержать, чтобы полюбоваться на него. Образы вертелись красивые, словно в сказочной стране, а потом умирали, потому что их накрывал снег. Всё менялось, а снег почему-то оставался. Иногда, он переставал падать, но все образы, всегда знали, что нужно просто немного подождать, набраться терпения, и он вновь придет, всё такой же чистый, искренний. Именно он был самым спокойным и постоянным, он заглушал даже боль, что в виде каких-то странных существ связывала и окутывала всё пространство. А потом там возник он, волчонком с опущенными ушками сидел он на снегу, а она пыталась погладить его. Она показывала всю суть снега. Его тайну. Она так хотела ему её показать, но не было слов, не было ничего, чтобы в кокон вокруг него влить эту светящуюся тайну. Тогда она решила просто улыбаться, носить ему еду и гладить за ушком. Вот и всё, а потом в её сне наступила ночь, и только снег всё равно шел в этой ночи не переставая. Его не было видно, а он лишь просто окутывая её, шепча на ухо умиротворенную пустоту. И здесь уж точно не было ни времени, ни пространства, вообще ничего, лишь ощущение разливающегося теплого молока.
А потом..глаза её открылись и не видящее просто созерцали всё еще пребывая…там. Потом она обнаружила, что заснула на подоконнике и крепче обняла себя, думая, что ей холодно, но почему-то было тепло. В воздухе звенело: «Настало время Свершения.» Как раз все уже спали, позабыв про нее, словно она и правда на самом деле в этом мире вовсе и не существовала. Почему-то ей думалось, что если мало ли она в прошлую ночь сделала что-то не так, то он больше может не придти, забыть про её, или вообще с ним что-нибудь случится, но не идти сейчас было бы просто глупо. По-этому она подождет его если что чуть ли не до самого утра, почти в притык прибежав домой до того, как все начнут просыпаться.
Оказалось, что пока она спала, ноги затекли и Энн их совсем не чувствовала, а такое неприятное чувство, когда они начнут, наконец, отходить! Но в тоже время эта мыль её обрадовала, потому как она очень была восприимчива к боли и ей хотелось постепенно себя к ней приучить. «А то умирать то будет больно!» - совершенно серьезно и спокойно рассуждала она, слишком часто отдаваясь мыслями о смерти. Это были заветные за семью замками тайные мысли, в которых так любила погружаться маленькая девочка. Она слезла с подоконника и чуть не упала, спать в таком состоянии её телу, оказывается, было не комфортно. На цыпочках по темному коридору пробралась на кухню сообразив чего-нибудь взять из еды. Она потерла нос, и по-детски, конечно, выбрала все что было просто вкусным. Несколько яблок, конфет, сыра и бутылку молока. Уложив все это в рюкзачок, она на цыпочках же прошмыгнула к себе в комнату. Слишком хотелось ей чего-нибудь подарить ему. Глаза пробежались по всей комнате в поисках чего-нибудь и остановились на не очень большом перышке. Она осторожно взяла его между пальцами, улыбнулась, потому что нашла в нем что-то особенное, о чем знала пока что только её загадочная улыбка и тоже сунула к себе в рюкзачок.
---
Теперь об этом перышке. Не думай, что это ворона или голубь там какой-нибудь. Это самое настоящее аистье перо. Оно не очень большое, но точно аистье. А аист птица немного волшебная и именно этот аист из немного волшебного места. Сказочного, и чем-то очень тонким связанного с ними.
Эту тайну она положила к себе, а раскроет чуть позднее, когда придет время, и только тогда, когда это будет и правда нужно. Кусочек секрета едва искрился у нее в голове, и в этот момент Энн почему-то точно уже знала, что ты придешь. Это знание окутало её и ей стало тепло и хорошо. Маленькие ножки тихонько проскользнули в подъезд, прикрыв за собой дверь. Она спустилась на тоже место, но его не было на месте. Осторожно подогнала под себя коленки, она села в ожидании, в состоянии бодрствующего сна, словно в теплом коконе даже и не думая о времени, если ей придется всю ночь сидеть. С крыши капал уже чуть таявший снег, создавая свою мелодию, тоскливую и противную. Так не хотелось, чтобы он начинал таять, но… Но в этом городе так часто меняется погода, что уже завтра утром может быть ужасная зверская метель. А так, кроме музыки воды всё было слишком тихо, стены, лампочки, ступеньки, словно не спали, не были мертвыми, а их просто не существовало. Тихим прерывистым дыханием тянулось её время. И только им, только ничем, разве что крутящимися в голове образами и мыслями.
Мимо прошли несколько человек, но почему-то её никто не заметил, да и она их, если честно, не заметила. Лишь дремала с открытыми глазами и окаймляющим её спокойствием. Вчерашней бабочки тоже не было. Лишь внизу на полу лежало её тельце. Что поделаешь, свет губит их, тем более бабочка то ночная. «А может, они должны жить в полной темноте?»- почему-то вдруг подумала Энн.